В разгар тяжелого положения еврейских математиков в Германии после прихода к власти Адольфа Гитлера, весной 1933 года датская математическая среда предоставила приют
для многих - по крайней мере, временно.
Те немецкоязычные математики, которые фигурируют в датских записях как эмигранты, были молодые, часто одинокие мужчины, получившие математическое образование в крупнейших учебных заведениях Европы. Они покинули Германию, опасаясь преследований.
На пути в Данию
Выбор Дании в качестве пункта назначения после отъезда из Германии, также, был многогранным вопросом для большинства эмигрантов. Для некоторых граница с Данией была ближайшей - по суше или по морю. Для большинства эмигрантов эмиграция в Данию вскоре - если не до того, как они фактически покинули Германию - стала лишь первым шагом на пути к дальнейшей ремиграции, если им не откажут прямо на границе и не отправят обратно в Германию.
Для эмигрантов-интеллектуалов, в частности, Дания, стала позже второй родиной, либо транзитным пунктом, где многие с облегчением нашли передышку с безнадежной ситуацией в Германии, но при этом стремились обрести новую жизнь, особенно по другую сторону Атлантики.
Когда эмигранты прибыли на датскую территорию, они были активно вовлечены в более долгосрочные научные разработки в датской математике.
Немного истории
На протяжении первой половины XX века датское математическое сообщество было сосредоточено в Копенгагене, в частности вокруг Политехнического колледжа и Копенгагенского университета. Смена поколений в 1910 году, когда все три профессора ушли на пенсию в течение года, привела к постепенной переориентации датской математики с точки зрения областей интересов и выбора международных связей.
Из старшего поколения, вышедшего на пенсию около 1910 года, Торвальд Николай Тиле (1838–1910) был озабочен теоретической статистикой, Юлиус Петерсен (1839–1910), вложил значительные средства в образовательную организацию, преподавал в области алгебры, а Иероним Георг Цойтен (1839–1920) занимался «счетной геометрией» - дисциплиной, в которой он преуспел, но которая скоро исчезнет из поля зрения математики, также, он интересовался историей математики, в частности греческой математикой.
После Первой мировой войны молодое поколение исключительно талантливых математиков с мировым мышлением стало доминировать в математической среде в Копенгагене. Центральными среди них были Харальд Бор и Нильс Норлунд, которые установили тесное сотрудничество с немецкими, британскими, французскими и скандинавскими коллегами.
Датская математика и международные научные отношения
Как описано выше Бор и Норлунд стали доминировать в датском математическом сообществе в течение 1930-х годов: Бор через его преподавание и формирование групп, а Норлунд в первую очередь благодаря своим административным задачам.
У обоих из них была ценная международная репутация и контакты, основанные на их исследованиях. Они, также, вместе со многими другими учеными-единомышленниками стремились сделать Копенгаген международным местом встречи.
Имея небольшую математическую среду, сосредоточенную в Копенгагене, датские математики в первые десятилетия 20 века проявили заметный интерес к установлению и поддержанию личных контактов с ведущими зарубежными учеными. На местном уровне Математическое общество (основанное в 1873 году) служило местом встречи математиков в Копенгагене до открытия Математического института в 1934 году. Оно также было связано с публикацией журнала Matematisk Tidsskrift, но, что наиболее важно в данном контексте, Общество послужило средством для привлечения иностранных гостей в Копенгаген для чтения лекций.
Датско-германские политические отношения
9 апреля 1940 года, в рамках согласованной миссии по захвату контроля над Данией и Норвегией, в Данию вторглись и оккупировали войска вермахта. В то время, как летом в Норвегии продолжались боевые действия, датское правительство приняло решение не сопротивляться в надежде сохранить некоторую автономию правительства в условиях оккупации.
В результате, в Дании возникла любопытная модель, иногда называемая по-немецки «Musterprotektorat», когда датское правительство единства было сформировано и продолжало функционировать.
Датская королевская семья, также, оставалась в Копенгагене, и определенные государственные учреждения, включая полицию, остались функциональными, хотя и с учетом ограничений со стороны оккупационных сил.
Таким образом, немецкая оккупация Дании 1940-1945 годов была мирной: датское правительство продолжало выполнять некоторые из своих функций.
Возможно, Дания и не была очевидным выбором для эмигрантов, желающих покинуть Германию из-за преследований со стороны нацистов: и тем не менее около 500 немецких математиков-евреев, перебравшихся в Данию, оставались там до ее освобождения 5 мая 1945 года.
Помощь математикам-эмигрантам
Приняв у себя в стране иностранных ученых, датское научное сообщество сделало ставку на создание международного института, способного привлекать зарубежных исследователей, таких как стипендиатов Фонда Рокфеллера, точно так же, как и Институт теоретической физики успешно делал это в течение многих лет.
Социальные и профессиональные связи между эмигрантами и датскими коллегами не только показали свою силу, но и оказались прочными после того, как различные транзиты в Дании закончились.
Влияние немецкоязычных эмигрантов-математиков на датскую математику в период 1933-1945 годах
Влияние эмигрантов на датскую математику можно увидеть в параллельном и частичном контрасте с анализом Института теоретической физики Нильса Бора, который характеризуется как перенаправление исследований, вызванные одновременным присутствием высококвалифицированных экспертов-математиков.
Во-первых, хотя математика в Дании и до 1933 года явно развивалась огромными темпами, объединение существующих копенгагенских математиков и немецких эмигрантов указывало на конкретное направление, сравнимое с переориентацией на новые экспериментальные исследования.
Во-вторых, многие из задействованных финансирующих агентств, таких как Фонд Рокфеллера, Раск-Эрстед Фонд и Карлсбергфондет, продолжали поддерживать фундаментальные исследования в области математики.
К слову, эмигранты нашли, по крайней мере, временное убежище, а датские математики установили новые международные контакты. Гуманитарный дух датчан диктовался действиями, которые, также, включали помощь своим коллегам-математикам.
Следует отметить, что те математики-эмигранты, которые находились в Копенгагене в течение более короткого или длительного периода, начиная с 1933 года, определенно сформировали будущее послевоенной математики в Дании.
Они добились этого не только посредством своих исследований, но и через повседневную жизнь в институте, через свое обучение и влияние на более молодых коллег, а также через международную сеть, которая сформировалась после того как многие из них разъехались по всему миру.
А некоторые - такие, как Кете и Вернер Фенчель, прожили всю свою жизнь в Дании, оказывая научное влияние в области математики на протяжении многих десятилетий (фото-Mark Fosh/wikimedia).
Александра Шепель